«Не буду дома сидеть, здесь ловить нечего». Увы, эта мысль сейчас посещает многие головы, особенно молодые и горячие. Вроде моей. Однако не всегда ожидания оправдываются, а обещания работодателей становятся реальностью… Но обо всем по порядку.Контракт в Китае подошел к концу, гораздо внезапнее, чем ожидалось, без какой-либо вины с нашей стороны. Новый я начала искать там же, твердо решив не задерживаться в родимой стороне дольше месяца. Работы для девушек предлагались примерно схожего направления: танцовщицы, модели, консумация, и одно из самых популярных – работа хостес. В каждой стране это понятие трактовалось по разному. Например, если в Украине работа хостес – что-то вроде официанта, то в Корее в обязанности хостес (естественно, симпатичных иностранок) входило развлекать гостей в ночных клубах, петь, подавать напитки и составлять приятную компанию. «Интим запрещен!» — оптимистично заявляло обьявление, но работа все равно казалась сомнительной. Из любопытства я обратилась в одну такую компанию. Мне радостно пообещали золотые горы, но когда я попросила поговорить с кем-то из работниц, уклончиво отказали. «Нафиг!» — резюмировала я, и продолжила поиски.



Когда-то давно мне предлагали работу в Индии, артистом фаер-шоу. Обратившись к той же барышне, я быстро нашла аналогичное предложение с неплохой зароботной платой. Правда, помимо фаерщика, мне сказали, что работать я также буду и хостес, то есть стоять на входе в красивых платьях, приветствовать гостей, помогать на баре. Все это по четыре часа в день. Перелет в обе стороны и визу оплачивала принимающая сторона. «А почему бы и нет?» — решила я. Достойного возражения этому предложению у меня не нашлось.

Работа хостес в Индии, первые «цветочки»

Сюрпризы начались с момента прилета. Вместо обещаного двухместного номера меня поселили в четырехместный – маленькую комнату с деревянными кроватями. Как выяснилось позже, так жили все девочки, поэтому для меня никто бы не сделал исключения (благо, с соседками мне повезло). Вторым сюрпризом стало то, что я нелегал. Рабочую визу украинцам, как мне сказали, индийское посольство не выдает, так что легально оформиться я не смогу даже здесь. Как только виза заканчивалась, девушки летели продлевать ее в Шри-Ланку или Непал за счет компании. Последнее, учитывая мою любовь к путешествиям, я решила воспринимать как бонус.

В компании Blue sea работало около тридцати жительниц СНГ: танцовщицы, музыканты, хостес и один артист фаер-шоу, то есть я. Правда, хостес здесь работали все, когда не было работы “по специальности”.

В первый же день меня повезли на какую-то свадьбу, работать “цветком”, то бишь просто стоять в “цветочной” конструкции и мило улыбаться всем, кто захочет со мной сфотографироваться. Свадьба была шикарной до безобразия, однако нам выдали крохотную комнатку за ширмой. В углу лежала грязная одноразовая посуда, оставшаяся, видимо, еще от предыдущего праздника. Ждать до начала работы пришлось часа два.

Я послушно демонстрировала передние зубы, фотографировалась с восторженными индусами и думала, почему в этой стране за такую ерунду платят больше, чем в родной за то, что ты учишь детей или спасаешь кому-то жизнь. После мероприятия мы еще часа два ждали, пока наш менеджер вместо того, чтобы объедать местный фуршет, возьмет деньги у заказчика. «Почему так долго?» — спросила я, когда сытый менеджер все таки вернулся. Тот пожал плечами и философски сказал: «Это Индия».

«Это Индия, детка!»

В целом, эта фраза могла бы объяснить все, что происходило дальше. Индусы никогда никуда не спешат. Мы приезжали на мероприятия с большим запасом времени, переодевались в сходных комнатах, а то и просто в туалете, работали положенные четыре часа (иногда, правда, меньше), а потом просто паслись между столами в ожидании, когда нас заберут. Заказы были по всей стране. Бывало, мы ехали в один конец по 8-10 часов, а то и летели на самолете, чтобы просто постоять у входа в блестящем платье, которое вблизи выглядело совсем не так нарядно; или помогать бармену разливать виски. Некоторые индусы обожают, когда виски девушки заливают им прямо в рот.

Как правило, работали мы на улицах, реже в залах. Отсутсвие снега зимой еще не означает тепло. В декабре ночью в Индии так же, как у нас в апреле, и стоять по четыре часа на месте бывало ой как нелегко. Наличие женских проблем из-за холода было, скорее, нормой, чем исключением. Мы утеплялись, насколько это позволяли костюмы и заказчик. Как-то раз меня, продрогшую в коротком платье, исподтишка сфотографировал клиент и отправил шефу с возмущениями. Мне не положено было дрожать. Мне было положено улыбаться.

Работа могла появиться в любой день и в любое время. Мы привыкли держать телефон при себе и вздрагивать от каждой вибрации. Бывало, возвращаясь домой (всегда за полночь), уже в машине ты узнавал, что через три часа тебе нужно ехать в Джайпур или Калькутту. Естественно, время для осмотра достопримечательностей туда не входило. Иногда девчонки просто меняли машины прямо у дома и снова куда-то ехали. Зайти в душ, искупаться и поспать пять-шесть часов – такую роскошь мы могли позволить себе далеко не всегда.

Иногда при поездке на большие расстояния или на несколько дней (мы называли их аутами), заказчик платил за отель, порой сомнительной чистоты и качества. Нормальные условия нужно тоже было отвоевывать, как и деньги на еду, которые выдавал босс, и которые пытались припрятать сопровождающие нас менеджеры. Мы приезжали простуженные, измотанные, с покрасневшими глазами и бессмысленным взглядом. Босс поглядывал с деланным сочувствием, но подчеркивал, что в отличии от него, мы можем поспать в машине, тогда как он загружен делами целые сутки.

Количество мероприятий буквально зависело от звезд – в Индии перед новым годом начинался сезон свадеб. Девчонки рассказывали, что бывали дни, а то и недели «застоя», когда работы не было вообще. Но точно предугадать это было невозможно. Я физически ощущала, как начинаю тупеть, становиться ко всему равнодушной и ненавидеть то, что всегда любила больше всего – дорогу.

Белая чернь

Заказов на фаер было немного. На них я и обнаружила, что уровень оценки твоего мастерства прямо пропорционален количеству выпитого. Самые активные почитатели таланта даже лезли на сцену. В перерывах менеджеры умоляли нас, чтобы мы сидели в гримерках и не высовывались, от греха подальше. На одном заказе про меня просто забыли. Я, впрочем, не огорчилась, на это не оставалось сил. Я как-то уже смирилась с тем, что артисты мы только по названию, а по факту – мартышки для развлечения богатых индусов, или, как мы сами себя шутя называли, белая чернь.

Как-то раз на выступлении я умудрилась растянуть коленные связки. Каждое сгибание ноги причиняло резкую боль. На больницу и какую-либо компенсацию рассчитывать не приходилось, однако когда шеф на следующий день собрался отправить меня в аут, я взбунтовалась. «Можете мне не платить, но я не буду работать, пока не вылечусь. В конце концов, это рабочая травма», — заявила я. Босс явно не ожидал таких заявок, однако при выдаче зарплаты, естественно, вспомнил об этом инциденте и аккуратно отнял от зарплаты те дни, когда я не могла ходить.

Монастырь имени Аджаянта

Впрочем, и нерабочие дни приносили мало радости. Жили мы на окраине Дели, где не было каких-то культурно-исторических ценностей. Пару раз я все-таки с боем узнала, что у меня есть выходной, и тогда возвращалась поздно, наплевав на правила. В доме был установлен комендантский час до шести часов вечера (как нам сказали, в целях нашей же безопасности). Ни о каких гостях, как и личной жизни, не могло идти и речи. На моей памяти, одну девочку выгнали, когда увидели ее фото с какими-то индийскими парнями. Начальник очень берег свою репутацию.

О каждом своем шаге нужно было отчитываться, идешь ты в город или в ближайший магазин. Даже сам дом был нашпигован видеокамерами. Для нашей безопасности, естественно. Я шутя называла наше общежитие «монастырем имени Аджаянта» (имя нашего начальника). Шутка пользовалась успехом.

Last event

Последней каплей стало одно мероприятие. Свадьба была настолько шикарной, что нас вызвали всех, дабы сопровождать жениха и невесту. В качестве костюмов нам выдали… я даже побоюсь назвать эту конструкцию “платьем”. Больше всего это напоминало прозрачную занавеску, которую снизу долго и методично драла местная кошка. Мы хором начали возмущаться, однако эффекта это не возымело. К “платью” прилагались тонкие белые чулочки, совсем не вязавшиеся с обычной обувью. Начальник по телефону долго просил нас пойти босиком, но здесь уже не согласился никто.

Я помню, как стояла на сцене, почти не ощущая холода, с гадким осознанием, что теперь все индусы в курсе, какого цвета у меня белье. После этого выхода у моей подруги поднялась температура. Ее оставили в холодной комнатке, а нас переодели и снова расставили «по местам»: кого на улицу, кого на бар. Другая девочка накануне в машине продула ухо и почти нас не слышала. Как выяснилось позже – отит. Но хуже всего пришлось другой моей сожительнице – от холода у девушки случился спазм почек.

Я даже сразу не поняла, что случилось, когда мимо меня пронесли рыдающую, конвульсивно трясущуюся подругу. Дома не на шутку перепуганный бос долго отпаривал ей ноги и громко орал индийским матом на менеджеров. Я этого, правда, не видела. Тогда я впервые за контракт разревелась, быстрыми, злыми слезами и пообещала себе, что никогда не допущу, чтобы со мной случилось что-то подобное.

Прощание с «Blue sea»

Девчонки советовали бежать, как уже делали многие до меня. На этот случай из первой зарплаты «наученный горьким опытом» шеф брал залог, который возвращался в конце контракта. Но бежать я не хотела. В форме ультиматума заявив боссу: «Два выходных или я ухожу», — я спокойно осмотрела достопримечательности Дели, сьездила в Тадж-Махал, а после этого сообщила, что мой контракт заканчивается. Это было ошибкой.

Тут же выяснилось, что я должна компании кучу денег. На Новый Год я должна была выступать где-то на другом конце Индии (о чем мне никто не сообщал), и даже были уже куплены билеты. Деньги у меня без преувеличения отняли – в мое отсутствие разьяренный шеф заявился в комнату, в качестве гаранта возврата денег забрал мой ноутбук, где обнаружил заначку. Идти в полицию значило во всеуслышанье заявить, что я нелегалка, и это могло повлечь за собой куда более серьезные проблемы.

Шеф предьявил мне кучу расчетов, в которых неизвестным мне образом образовались неведомые долги (даже попытался приплести аванс, который я давно отработала), и после этого потребовал, чтобы я покинула помещение, в качестве жеста последней доброй воли вызвав такси. Дело было ночью. Билет на самолет у меня уже был, так что я провела последнюю ночь в Индии в аэропорту. Типичный страдальческий образ – одиночество в толпе, грустные размышления и кофе. Много кофе.

Не хочу грешить исключительно на индусов. В конце концов, силой нас не держит никто (хотя случаи бывают разные, я и о таком слышала). Это происходит потому, что заграничные боссы играют на главных наших слабостях: жажде легких денег и страхе не найти ничего лучше. Сколько нас таких на белом свете? Молодых, амбициозных и наивных, ищущих впечатлений и приключений на пятую точку, разуверившися в благополучии собстенной страны? Кого-то, впрочем, устраивает такая жизнь. Кто-то смирился, кто-то привык, кто-то просто не видит другого способа заработать. Я не хочу писать никаких выводов. Надеюсь, вы сделаете их самостоятельно. Это всего лишь история о том, как ваша покорная слуга поработала за границей хостес.