7 июля Владимир Путин подписал так называемый «Закон Яровой», вызвавший активное обсуждение в обществе. Пакет законопроектов вносит ряд поправок в федеральных законах и в большинстве своем, направлен на препятствие экстремистским явлениям и борьбу с терроризмом.
О чем закон Яровой? Вот лишь некоторые новые меры, которые будут претворены в жизнь:
— Определен возрастной порог, начиная с которого, человека можно привлекать к криминальной ответственности за умышленный терроризм. Отныне это подростки от 14 лет.
За недонесение о возможном теракте могут наказать солидным денежным штрафом в размере до 100 тыс. рублей, годом принудительных работ или даже заключением.
— Определили понятие миссионерской деятельности (распространение веры и религиозных убеждений вне церквей, мечетей и прочих культовых зданий и помещений; сбор пожертвований, раздача литературы и т.п.) и поставили в положение вне закона, если она ведется от лица тех религиозных объединений, цели которых противоречат закону.
— Проверять посылки будут особенно тщательно, рентгеном и металлоискателями. Работников почты обязали контролировать, чтобы в содержимом не было ядов, денег, оружия, наркотиков и т. д.)
— Операторов мобильной связи обязывают хранить информацию о переписке в течение полугода, информацию о звонках – 3 года.
— Интернет-компании должны предоставлять правоохранительным органам переписку пользователей и шифры к секретным файлам.
Провайдеры и крупнейшие операторы мобильной связи уже заявили о том, что для выполнения требований требуются колоссальные вложения, делающие крайне затруднительным их дальнейшее развитие. В свою очередь, автор законопроекта Ирина Яровая отметила: провайдеры пользуются законом, как предлогом для повышения тарифов.
Россияне побаиваются, что новый законопроект косвенно ударит их «по карману»:
Андрей, строитель (Москва): «Сейчас я кладу на карточку 650 рублей, тариф предполагает неограниченный доступ к сети. А вот если мне, к примеру, придется 1000 платить, я буду против. Почему? Потому что операторы должны хранить всю историю моих сообщений и переписки, они будут закупать миллионы терабайт хранилищ памяти, и эти расходы станут списывать на потребителей, поднимут стоимость связи.»
Николай, менеджер (Нижний Новгород): Да не в деньгах дело, вы поймите! Ну, перейдет половина на тарифный план подешевле, начнут мессенджеры использовать или сообщения писать. Тут чувство полного контроля «сверху»: социальные сети мониторят, телефоны – мониторят, электронную почту – и ту просматривают. Неприятно как-то. Не хочу, например, чтобы кто-то знал, что я не на работе, а в гостях у любовницы.
Мария, фрилансер (Санкт-Петербург): «Нет, не боюсь. Мне скрывать нечего. На экономических потоках я не сижу, большими суммами не распоряжаюсь. Если сильно повысят цену, перейду на тарифный план поскромнее. Если какая-то информация поможет поймать наркоторговца или педофила или казнокрада какого-нибудь, то пусть».
Римма Евгеньевна, пенсионерка (Липецк): «Правильно и сделали, что ввели! Вы видите, что делается? Теракты кругом, по всему миру. Договариваются же они между собой как-то, эти террористы, созваниваются или пишут. Вот и пусть за ними наблюдают и обезвреживают сразу, пока они свои планы не воплотили!»